Решил я поехать посмотреть, что там за шоу с Сальгадой и Баста Раймсом намечается. Подумал, может девки симпатичные, танцевать будут, акробатки какие-нибудь или циркачи. Куплю билет, раз уж такое дело.
Приезжаю по адресу. К своему удивлению вместо спортивной арены, стоит проржавевшая калитка, а за ней обветшалое здание в три этажа. Нашел железную дверь, постучал, не открывают. Какой здесь вечер бокса? – думаю. – Но решил, что нужно все разузнать. Слышу, дверь со скрипом открывается, я ее придержал. Смотрю, выходит бабуля с палочкой. Я у нее и спрашиваю:
  - Про вечер бокса ничего не слыхали? – Но она видимо глуховатая оказалась, даже не обернулась. Может вахтерша какая-нибудь?
Я, значит, проскакиваю и вверх по лестнице. Всюду какие-то коридоры, ободранная краска и деревянные полы. Тут приближается ко мне девушка молодая, симпатичная, светленькая. На ней халат как у медсестры, а под руку ведет какого-то старика в спортивном костюме. Думаю:
- Дезинфекция у них перед боем, что ли?
Подхожу и спрашиваю:
- Девушка, а где здесь у вас Сальгаду будут дубасить? – Она на меня посмотрела удивленно, продолжаю допытываться. – Концерт у вас будет здесь в рамках боксерского вечера?
- Вы что дурак? У нас здесь дом престарелых. – Ответила мне блондиночка и покрутила пальцем у виска.
Про себя говорю:
- Вот Хрюн! Опять растрезвонил, про какой-то вечер бокса, концерт, а сам адрес правильный указать не смог.
Собираюсь уже уходить, по лестнице вниз. Зайду, думаю на второй этаж. Может девушка имела ввиду что дом престарелых на третьем. И тут смотрю, поднимается Хрюн, а с ним рядом главврач, сует конверт в карман своего халата.
Хрюн весь такой важный распоряжается:
- Значит, ринг поставим в актовом зале на первом этаже. Пресс-конференция после боя на втором. А где же наши боксеры?
Главврач открывает, три небольшие комнатки. А там сидят старики, один в коляске, второй под капельницей, третий с палкой. Тут звонит телефон, мелодия мурка, оказалась у Хрюна. Чужие разговоры не люблю подслушивать, но тут как-то само собой получилось. Хрюн значит, кому-то говорит:
-   Уехал, все хорошо, еле отправили. Да, Сегодня на самолет посадили, прямым рейсом в южную америку.
Тут он оканчивает разговор. Я к нему подхожу, спрашиваю:
- Что за дела? Как это Сальгада уехал? – Хрюн от меня убегает, я догоняю и настаиваю. – Нет уж, что значит вечер без Сальгадо? Кто его заменит?
Тут он нехотя и выложил:
- Риски большие с Сальгадо. Молодой еще, жаждет победы. А нам рисковать нельзя. И так Санька придется на Кличко выпускать. А Витязь наш еще и бунтует. Запер его, значит Костя на спортивной базе, чтобы в форму привести. Саняга ночью и сбежал. Еле отыскали в одной из пельменных.
- Так кто же соперником то будет? – спрашиваю я.
- Еще не решили, тот, кто меньший гонорар затребует. - Хрюн указывает пальцем на трех стариков. И отпираясь, что у него нет времени, спешным шагом спускается вниз.
Жалко мне стариков стало, они как раз собрались в палате, у того что под капельницей. Подхожу к ним и говорю:
- Зачем же вы согласились выступать на вечере бокса? У вас же нет шансов, даже раунд простоять?
- Нас обещали сильно не бить, так для виду, только. – Отвечает старик на коляске.
- Роя Джонса тоже обещали не бить. – Говорю я. Смотрю, кассеты у них повсюду разбросаны.
- Роя кого? – спрашивает тот, что на костылях. – Нам вот кассет каких-то надавали, сказали с нашим будущим соперником, но мы не можем видеомагнитофон подключить. В наше то время их еще не было. Не поможешь. – Подключил им видеомагнитофон. Перемотал кассету с боем Роя на двенадцатый раунд, и говорю:
- Его тоже обещали не бить сильно.
Старики, за голову схватились. Что же нам делать. Как быть, поворчали, но успокоились. Я им говорю:
- Откажитесь от боя пока не поздно.
Тот, что под капельницей открыл один глаз и возмутился:
- Как это отказаться от боя? Мы что трусы какие-то? Нет, сказали, что выйдем, значит выйдем.
Посидел я недолго еще с ними, послушал их рассказы. И пошел домой с мыслью, что никакого Хрюношоу мне не нужно. А как хотелось спросить у Басты Раймса, правда, что он говорливого Джуду в нокаут отправил? Но нет бокс, прежде всего, должен быть, боксом, а не каким-нибудь цирком.