За двадцать пять секунд до конца четвертого раунда Денни Вильямс размашисто махал руками… В его ударах не было сокрушительной силы, не было точности, но они не встречали никакой защиты и, значит, верно делали свое победное дело. Так капля долбит камень. Майк Тайсон попытался провести правый хук в прыжке, но Денни легко просчитал его — мимо! А сам Вильямс продолжил: правой, левой, левой, правой в Тайсона, в Тайсона, в Тайсона… Майк отступал, судорожно дергаясь после каждого попадания, словно коммунар под подлыми выстрелами интервента, словно жидкий Терминатор под выстрелами Сары Коннор
во второй части фильма. Помнится, последнего патрона Саре не хватило, и жидкий Терминатор прожил еще немного. Вильямсу тоже не хватило последнего точного удара, да он и не потребовался: долгий кросс правой пришелся в левую перчатку Тайсона, тот ударил сам себя и мягко опустился на канаты, кровь стекает по лицу. Какой-то толстяк-фотограф мигом подлетел за спину Майку, развернул камеру вертикально — отличный кадр!

А Майк долгие десять секунд глядел, как рефери отогнал Вильямса в угол — раз, другой, и, повернувшись к нему, начал выбрасывать пальцы. Вначале казалось, что он встанет, глаза были не мутными, он не наблюдал за кружащими под потолком птицами… Вот чуть-чуть посидит, восемь секунд, встанет, выстоит последние мгновенья раунда, а там все еще можно поправить, точно можно, ведь сколько случаев-то таких в боксе было — и не перечесть! Но Тайсон не встал, Тайсон устал смертельно.

Денни Вильямс толстый самоуверенный британец победил его нокаутом в четвертом раунде и принялся лобызать настил ринга — таких случаев в боксе было гораздо больше.

Еще когда только началась его затяжная, сумбурная атака, сотни людей вокруг ринга, сотни тысяч у телевизоров, наверняка мысленно умоляли Тайсона об одном: клинч, клинч, клинч! Обхвати его Майк, повисни на нем, свяжи ему руки, придуши маленько, наконец. Ведь он сам так искусно делал это всего минуту назад после твоего правого бокового! Ну же, Майк, ну что ты, ну клинчуй, дьявол тебя, чертов бруклинец! Отдышись, успокойся, там будет целая минута, минута — это же так много, целых шестьдесят секунд, за минуту можно почти полкилометра пробежать, и этот очкарик Роуч с компанией выльют на тебя тонну воды, разотрут целебными мазями, склеят проклятое рассечение на правой брови, скажут какие-то магические слова, и ты выйдешь, ты разорвешь этого толстого выскочку, разнесешь его своими апперкотами, добьешь хуками, клинчуй же, мать твою Лорну Тайсон в девичестве Смит, прости Господи!
Но Майк не клинчевал. Он просто не умел по-настоящему это делать, ему просто никогда не надо было это делать, он просто не успел этому, как следует научиться. Всему научиться успел сызмальства: защищаться так, что толком и лица его никто не видел, не то, что попасть, научился атаковать, так, что толком и рук то его никто не видел, не то, что замах.

Пришло время, научился падать, научился убегать от противников по рингу, даже научился кусать их. Но клинчевать, систематически висеть на чьих-то плечах за двадцать почти лет профессиональной карьеры Майк Тайсон так толком и не научился. И что бы вот так, расстреливали, и чтобы он вот так падал от удара в защиту, да-а-а-а-а — тошно глядеть, невыносимо глядеть.
Думаю, в 1990 году глаза были гораздо круглее, в 1996 году физиономии вытянулись больше, в 2002 году сердца сжались крепче.

Но тогда в 1990 году все было списано на дурную подготовку Майка, на еще более дурное судейство в ключевом, как казалось многим, эпизоде, да и просто на рок, который может случиться с каждым смертным, ничего, нормально — и президентов убивают, а Майк всего лишь боксер 24-х лет от роду.

А в случае с Холифилдом все было списано на годы заточения сокола ясного и здорово пошатнувшуюся психику. Ну и противник попался один из самых бронебойных во всей когорте супертяжей.

В случае же с Льиюсом вопросов по большому счету не возникало: одна боевая, таранная машина, с которой какой-то техник пропил, промотал все вооружение, столкнулась с другой, модернизированной и больших размеров. Короче, Тайсона побили двое серьезных ребят, что не могло не разочаровать его поклонников, но вместе с тем вера в его поистине мистическую личность не умирала никогда. Тайсон ужасный — он себя еще покажет.
Десять месяцев спустя после выволочки, устроенной ему Льюисом, Тайсон охотился на черного носорога — Клиффорда Этьена.
Калибр был выбран удачно, и через несколько десятков секунд толстокожее животное рухнуло. По морде хитрой бестии было
прекрасно видно, что рана не смертельная, носорог еще мог вскочить и пободаться с охотником, но не вскочил. А зачем? Почти миллион долларов уже в кармане. Я бы тоже остался лежать.
Безоружный носорог, конечно, не показатель, но скажите, неужели Холифилд и Льюис, должны убить надежду? Они авторитетные ребята, но почему мы должны им верить, мы хотим верить только нашему Майку. Мы верили, что он расправится с Вильямсом, которого не то, что в Америке, в Британии знало-то пара-тройка дюжин человек, включая дальних родственников.
Наш Майк возвращается, наш Майк вдохнет новую жизнь в дивизион супертяжей, он вошел в эту реку почти двадцать лет назад,ему под силу войти еще раз, он гений, а как иначе объяснить то, что человек в двадцать лет от роду чемпионом мира стал. В двадцать лет, когда еще кости у человека не до конца сформированы!
Не то, что нынешняя блестящая черно-белая компания чемпионов: Кличко-ст., Берд, Руиз, ну и Брюстер вцепились в свои пояса, словно младенцы в мамкину сиську и интервью раздают. Старина Джо Луис, защитивший как-то свой титул семь раз в году, уложил бы их всех на лавку и высек ивовыми розгами за такое отношение к титулу. Но Луиса нет. Есть Тайсон, ему и верили.

«После четвертого раунда, Тайсон мой», — так разглагольствовал Вильямс до боя. С сукиным сыном трудно спорить: Тайсон и в молодые-то годы не был марафонцем, хотя и выигрывал по очкам Таккера, Грина, Тиллиса, Смита, Раддока. Сейчас же положительный исход боя для Тайсон заключался только в нокауте в первых раундах. И кто бы сомневался, что ему это не под силу?

На три счастливых минуты первого раунда, на долгих три минуты уже несколько позабытого «тяжелого» бокса показалось, что татуировки на физиономии Тайсона померкли и растворились, экран телевизора стал более выпуклым, а со столика исчез мобильник — показалось, что Тайсон вернул нас в восьмидесятые. Первый раунд прошел при тотальном преимуществе Майка, как в старые добрые времена. И пусть его удары имели большую амплитуду, пусть они имели скорость не истребителя, а где-то так штурмовика, но ведь они были! Тайсон даже работал серями, даже демонстрировал свою знаменитую «маятниковую» защиту, даже
провел свой фирменный апперкот — корпус-голова. Толстое тело Вильямса сотрясалось желеобразными волнами, видно было, что кулаки Тайсона пробирают его до самой селезенки. В середине раунда Вильямс закачался, как перебравший на выпускном вечере старшеклассник. Особо темпераментные зрители вскочили: сейчас Майк его уложит последним ударом. Давай, Майк, не отпусти эту тушу. Но Майк отпустил, раз, другой. Вильямс полез с объятьями. В это трудно было поверить: ведь всем известно, как Тайсон наказывает за такую любовь. И — ничего. Он сошел с ума? Нет, просто громадная разница в качественном уровне двух
боксеров, оказалась полностью нивелированной уровнем их выносливости. Тайсону просто не хватало сил для разрыва клинча и последнего удара. Пятнадцать лет назад Вильямса унесли бы с ринга после первого такого объятия, причем в какую сторону были бы обращены его ноги — это вопрос. Но этот современный первый раунд дал ответа на все вопросы. Какие?

Уже после боя выяснится, что Тайсон травмировал колено, и это, по мнению многих, в том числе и Роуча, стоило ему победы.
С коленом не шутят, но мне кажется, это не фол последней надежды. Поганая мыслишка — дурное предсказание атомной войны,прогноз ливня в Сахаре — прокралась в мозг именно после первой трехминутки: Тайсон проиграет, Тайсон не выдержит, Тайсон выкинул все козыри в первом раунде и не победил, козырей у него больше нет. А у Вильямса полно швали, с которой он протянет Тайсона до середины матча, заедет пару раз ниже пояса, а там «он его». Конечно, и во втором, и в третьем раунде Тайсон потрясал Вильямса, в начале четвертого же вообще зарядил мощнейший хук справа, оторвавший пятки 120-килограммового соперника от пола. Публика ревет: «Тайсон! Тайсон! Тайсон!» Но серийного спурта больше не было, 38 лет, конечно, не возраст для мужика. Я знаю пятидесятилетних, которые скачут кузнечиками, но Тайсон с 12 лет по шконкам да по нарам, его календарный возраст отстает от биологического на пару десятков лет. К тому, же пор ок Тайсона — он, бьет, противник не падает, Тайсон теряется — известен давно.

Уже после боя возникли мнения о том, что Тайсон попросту лег. И эта версия имеет под собой какие-то основания. Ну, например, обретенный мир с Доном Кингом. На, например, долговая ямина Майка, которую гонорар не покрывал. Ну, например, резкое падение ставок на бой: от 23 к 1, до 8 к 1. Кто-то очень сильно уверовал в победу Вильямса, что даже тертые букмекеры занервничали. Ну, и например, совершенно трезвые глаза Майка Тайсона у канатов.

Я в это не верю, мне все ответы дал первый раунд. Если одна футбольная команда хочет «слить» матч другой, ее игроки не падают в чужой штрафной, свято веря, что чужой вратарь возьмет пенальти.

Тайсон бил в полную силу, и Денни Вильямс не колошматил бы Тайсона по чувственному месту, свято веря, что рефери не дисквалифицирует его.
Майк Тайсон проиграл нокаутом, он сделал все, что мог, но он проиграл. По всем статьям он должен был выиграть, но он проиграл. «Уходит эпоха», — сказал Владимир Гендлин. Это не так. Эпоха Тайсона ушла давно, просто сам Тайсон решил на время задержаться. Деньги и все такое, это понятно. Но я хочу верить в другое: Тайсон задержался ради нас, Тайсон ждал того, кому он мог передать свою эпоху. Я верю, что и Али возвращался ради этого. Али не дождался Тайсона, Тайсон, наконец, дождался Вильямса. И Али было 38 лет, когда мир да и он сам поняли: пора уходить насовсем. И у Али в карьере значится пять
поражений, но кто-то принижает его величие? Тайсону надо уходить, догонять свою эпоху. Это не страшно.

Страшно то, что он утащит за собой всю прелесть тяжелого дивизиона. Что мы будем смотреть без Тайсона? Холифилда, Льюиса уже нет. Кого мы будем ждать на ринге? К какой гадалке пойти, к какому звездочету обратиться, кто может сказать: записался ли уже новый Тайсон/Али в боксерский клуб? А может, он только научился говорить «мама»? А может, он только народился? Кто ответит, с какой частотой рождаются гении бокса? Сколько нужно ждать? Вы только скажите, а мы подождем.

Михаил ДЕРИШЕВ