Чемпион мира 1982 года, финалист Олимпийских игр-1980, чемпион Европы 1981 года в весовой категории 71 кг, финалист Кубка мира-1979 (67 кг) АЛЕКСАНДР КОШКИН – очередной герой нашей рубрики «Пьедестал», в которой после некоторого перерыва мы продолжаем рассказывать о тех, кто приносил славу российскому боксу, начиная с 1952 года, когда советские боксеры дебютировали на международном ринге, и заканчивая нынешними временами

В 1983 году во время поездки в Америку на традиционный матч США – СССР Александр, оказавшись в одном из казино Лас-Вегаса, не пожалел 10 долларов из своих жалких суточных, рискнул сделать ставку и она сыграла. Выиграл, как сейчас вспоминает с улыбкой, целое состояние. По сравнению с суммой суточных, конечно…

Может быть, он действительно игрок по натуре и, будучи человеком фартовым, добился бы успехов в каком-либо игровом  виде спорта. Или в лыжных гонках, которыми, по примеру старшего брата Сергея, активно занимался в детстве. Но Александру повезло несказанно больше – в 11 лет судьба  свела его с одним из лучших  в СССР  детских тренеров по боксу Борисом Николаевичем Грековым. Впрочем, несмотря на то, что Греков всю жизнь работал с детьми, назвать его только детским тренером в привычном для нас понимании, было бы неверно, поскольку уже к тому времени, когда он познакомился с Кошкиным, среди воспитанников Бориса Николаевича был финалист Олимпийских игр-1960 Сергей Сивко…

- Свой счастливый билет я вытянул абсолютно спонтанно, - вспоминает Александр, - Просто пошел вслед за старшим братом, который решил закончить занятия лыжными гонками и записаться в секцию бокса. За окном был 1970-ый год, и мне тогда было 11 лет.    
Пришли с Сергеем в боксерский зал «Спартака», который располагался в церквушке в Малом Гавриковом переулке у метро «Таганская» и оказались в группе Грекова.

- В одном из интервью, которое Борис Николаевич дал мне 13 лет назад, он сказал, что хорошо помнит день, когда Саша Кошкин впервые появился в спартаковском зале. Позволю себе процитировать его: « Долговязый, с развитыми плечами, большими кистями рук. Правда, мышц было маловато, но это, как говорится, дело наживное. Главное, чтобы был характер. А он у Кошкина был:  Парень из зала не вылезал, частенько оставался на занятия следующей смены. В этом возрасте важно перетерпеть первые неудачи и боль пропущенных ударов, только тогда из новичка может вырасти настоящий боец. Я не хочу сравнивать Кошкина с Валерием Попенченко, который вопреки общепринятым канонам, действовал на ринге «наоборот» и у него все получалось, но Александр тоже был неординарным боксером. У него было, если так можно выразиться, кривое изображение удара. Например, для того, чтобы провести четкий боковой удар левой, надо по всем правилам, поднять локоть. Кошкин же наносил удар с опущенным локтем, застигая соперника врасплох…»
Неужели Борис Николаевич с первого дня разглядел в вас будущего чемпиона мира?

- Я думаю, что он, прежде всего, разглядел мою любовь с первого взгляда к боксу и огромное желание им заниматься. Я, действительно, не пропускал ни одной тренировки. Это было святое. Даже когда подхватывал где-то грипп или ангину и меня освобождали от посещений уроков в школе, в секцию продолжал ходить, и больше того, с тренировок уходил последним. Конечно, Борис Николаевич все это видел и ценил, хотя нередко прогонял меня из зала:  чего, говорит, сидишь – иди домой, тренировка закончилась…
Конечно,  моему постоянному мальчишескому желанию тренироваться во многом способствовала та атмосфера, которую создавал в зале во время занятий Греков. Он был тренером от Бога, тонким психологом, который чувствовал своих учеников, как никто другой. Уже зрелым боксером, заслуженным мастером спорта, я нередко вступал с ним в споры. Бывало, предлагает он мне пробежать перед тренировкой три круга вокруг стадиона, на что я, упирая на то, что являюсь профессионалом, возражаю: «Нет, это слишком много, надо на круг меньше!». Он настаивает на своем, я не уступаю…Наконец, он соглашается: «Ну, хорошо, будь по-твоему», а самому только этого и надо, поскольку, как потом выясняется, с самого начала планировал для меня именно два круга пробежки. А тут получается, что вроде как и к моему мнению прислушался, и своего добился…
Когда, спустя несколько лет после того, как я появился в «Спартаке», Бориса Николаевича пригласили работать в МГФСО, я, естественно, ушел вместе с ним.  
          
- С какого, на ваш взгляд, события началось становление боксера Александра Кошкина?

- Если не считать встречи с Грековым, то это, наверное, Спартакиада школьников СССР 1976 года в Львове, где я стал финалистом в весовой категории 63 кг. Или в 57? Точно сейчас, наверное, не  вспомню. В следующем году завоевал бронзовую медаль на юношеском первенстве страны, а 78-ом, после того как выиграл серебро на молодежном первенстве СССР, попал в сборную. Стал выезжать на сборы вместе с взрослой командой.

- А в 1979 году стали полноправным первом номером национальной сборной в весовой категории 67 кг?

- Абсолютно верно. Случилось это после того, как я выиграл международный турнир категории «А», прошедший в марте 79-го  в Алма-Ате. Провел там четыре боя. В финале обыграл чемпиона СССР 1975 года, финалиста чемпионатов страны-76 и 78 Вячеслава Бодню. Но, пожалуй, самым трудным получился поединок с 17-летним кубинцем Армандо Мартинесом, несмотря на то, что счет был 5:0 в мою пользу. После него я проспал всю ночь и весь следующий день отдыха. Представляете, ребята потом мне говорили, что в этом бою кубинцу отсчитали нокдаун, а я даже этого не запомнил…
Через месяц после победы в Алма-Ате тренеры сборной доверили мне, 19-летнему парню, место в составе команды, которая отправилась на чемпионат Европы, проходившем в Кельне. Но надежд там я, как говорится, не оправдал – не справился с грузом ответственности. Первый бой с датчанином  Ове Свендсеном выиграл единогласным решением судей, а вот второй – проиграл с таким же счетом будущему чемпиону Европы Эрнсту Мюллеру из ФРГ.

- На том чемпионате Европы сборная СССР завоевала 7 золотых, 1 серебряную и 3 бронзовые медали. Другими словами, лишь в двух весовых категориях мы остались без наград и одна из них (67 кг) оказалась вашей. Надо ли в этой связи говорить о том, что эта неудача существенного понизила ваши шансы в борьбе за место первого номера сборной во втором полусреднее весе, в котором тогда боксировали Валерий Рачков, Петр Галкин, Валерий Лаптев…

- Все изменил чемпионат страны 1979 года, который в тот год прошел в Москве в рамках VII летней Спартакиады народов СССР. Выиграв в финале у чемпиона мира-78 Валерия Рачкова, я стал победителем Спартакиады. Бой сложился очень непросто. Первый раунд проиграл без вопросов. Но во втором сумел, с помощью секундировавшего меня Бориса Николаевича, найти убедительные контраргументы против опасных левых ударов соперника – навязал встречный бой и перехватил инициативу. А в третьем раунде после того, как удалось потрясти Валерия мощным ударом, довести дело до победы уже не составило большого труда…    
 
- А почему эта победа принесла вам только один титул, ведь вы сами сказали, что  Спартакиада и чемпионат СССР проходили в «одном флаконе»? 

- Дело в том, что седьмая Спартакиада народов СССР стала первой, к участию в которой были допущены иностранные спортсмены. В этой связи боксерские соревнования проводились в двух  турнирах – основном и международном. Потом победители параллельных турниров участвовали в стыковых боях. Если в международном турнире выигрывал советский боксер, то в стыковом бою разыгрывался титул чемпиона СССР, если – иностранный участник, то – титул победителя Спартакиады. В моем весе международный турнир выиграл Александр Зарочинцев из Казахстана, поэтому нам пришлось провести еще один финал, на кону которого была золотая медаль чемпиона страны. С небольшим перевесом, но я его тоже выиграл.   

- Потом был первый в истории любительского бокса Кубок мира – генеральная репетиция перед Олимпийскими играми в Москве, прошедшая с 11-го по 19-ое октября в Нью-Йорке, в знаменитом «Мэдисон Сквер - Гардене». Наверное, всегда интересно боксировать на соревнованиях, которых раньше не было в календаре?

- Да, это были необычные по тем временам лично- командные состязания, в котором приняли участие две команды из Европы (СССР и ФРГ), отобранные по результатам европейского чемпионата в Кельне, и Азии. По одной из Африки и Австралии-Океании. Три команды из Америки – Северной, Южной и США.  Всего около восьмидесяти боксеров из 19 стран. Но, справедливости ради, надо признать, что бои не вызвали большого интереса у местной публики, хотя и проходили на центральной арене «Мэдисон Сквер - Гардена», рассчитанной на 20 тысяч мест. Трибуны даже во время финалов были полупустыми…
Да и организация оставляла желать лучшего: не работало табло, отсутствовала информация в зале, участникам почему-то не выделили тренировочных залов – мы разминались рядом с рингом, на котором проходили бои…
Сборная СССР завоевала три золотые медали, но все они, если оценивать этот результат с позиций сегодняшнего дня, оказались не российскими. Победителями стали представители Казахстана – Виктор Демьяненко (60 кг), Серик Конокбаев (63,5 кг) и Владимир Шин (75 кг) из Узбекистана. Я довольствовался серебром, вместе с Камилем Сафиным (48 кг), Виктором Рыбаковым (57 кг), Альбертом Николяном (81 кг) и Хореном Инджяном (91 кг).
В стартовом бою досрочно, в первом раунде выиграл у филиппинца Фернандо Круза. В полуфинале нокаутировал  австралийца Дэвида Холла. А в финале проиграл Эдди Грину из США. Опыта у него оказалось побольше, переиграл меня, в первую очередь, тактически…

- Мало, кто знает, что после нью-йоркского Кубка Международная ассоциация любительского бокса (АИБА) приостановила на некоторое время членство Кубы в этой организации. Вы в курсе, что там случилось?

-  Насколько я знаю, кубинцам, чей вклад в развитие мирового бокса общеизвестен, не понравилось то, что АИБА не позволила им выступить на Кубке самостоятельной командой, включив их боксеров в состав одной из американских сборных, и они  в знак протеста проигнорировали эти соревнования. Тогда АИБА, которую в то время возглавлял американец Дональд Халл, и приняла это решение. Но инцидент быстро был исчерпан, поскольку на Олимпиаде в Москве кубинцы, как известно, выступали.

- Кубок мира стал последним вашим стартом в таком насыщенном для вас событиями 1979 году?   
     
- Нет, был еще в конце ноября международный турнир «Золотые перчатки» в Югославии, в Белграде, который я выиграл, получив приз самого техничного боксера этих соревнований. В финале, кстати, нокаутировал в первом раунде финалиста чемпионата Европы-79 югослава Сретена Мирковича.

- Слушая вас, представляется, что именно 1979 год стал, образно говоря, для боксера Александра Кошкина тем трамплином, с которого он долетел до заветной мечты каждого спортсмена – участия в Олимпийских играх. Можно сказать, что путевку на Олимпиаду-80 вы выиграли за год до ее начала?

- Нет, конечно. Официально главным отборочным турниром к московским Играм стал чемпионат СССР, который прошел  в мае 1980 года в Ростове-на-Дону.  Уровень его в этой связи был высочайшим: все лучшие силы, которыми располагал в то время советский бокс, собрались на этих соревнованиях.
Я провел там четыре боя. В первых трех обыграл Валерия Гришковца, Юрия Зайцева и Валерия Лаптева, а в финале проиграл Петру Галкину. В общем, показал не тот результат, на который рассчитывал. В основном, считаю, потому, что тогда уже был большим сгонщиком – гонял по 10 килограммов…
Мучился, надо сказать, страшно. Видя это, Алексей Иванович Киселев, который в то время возглавлял национальную сборную, предложил перейти в категорию до 71 кг.   Ростовский чемпионат стал последним турниром, в котором я боксировал во втором полусреднем весе.
   
- В этой категории на Олимпиаде в Москве Советский Союз, как известно, представлял Исраэл Акопкохян, который стал серебряным медалистом чемпионата СССР 1980 года в весе 63,5 кг. Петр Галкин вообще не попал в олимпийский состав. Вы боксировали в первом среднем весе (71 кг). Так решил Киселев, сменивший на этом посту Юрия Радоняка. Кто в этой категории был основным вашим конкурентом в борьбе за место в олимпийском составе?

- Чемпион СССР 1979 года, финалист 80-го Хамзат Джабраилов из Чечни. Все решил спарринг между нами, который состоялся на заключительном предолимпийском сборе, прошедшем на базе Конча-Заспа под Киевом. 
 
- Готовясь к этому интервью, я полазил по Интернету и обнаружил там страничку, посвященную Джабраилову. Вот, что пишет там об этом спарринге ее автор некий, живущий ныне во Франции, мастер спорта по тяжелой атлетике Мовлади Абдулаев : « С вопиющей несправедливостью столкнулся Хамзат при подготовке к Олимпийским играм 1980 года в Москве. Он был главным и безоговорочным кандидатом в олимпийскую команду СССР в весовой категории 71 кг. Особенно после того, как в 6-раундовом отборочном спарринге изрядно побил Александра Кошкина. Главный тренер сборной СССР А. Киселёв после этого боя подошел к Хамзату и сказал: "Ну, всё, Хамзат, ты в команде". А Кошкин тем временем плакал, не скрывая слёз. Однако, в конечном счете, в команду включили "москвича" А. Кошкина. В кулуарах говорили, что на главного тренера сборной СССР было оказано сильнейшее давление из властных структур г. Москвы...
Что-то хотите сказать по этому поводу?

- Такие, мягко говоря, глупости даже комментировать не хочу, чтобы не заводиться. Тот спарринг прекрасно помню, особенно удар ниже пояса, который в ходе его нанес мне Хамзат…
Все кандидатуры на участие в Играх  утверждал тренерский совет сборной. Ни я, ни мой личный тренер, как вы понимаете, участия в этом не принимали…
А, почему, интересно, слово москвич взято в кавычки: я ведь самый что ни на есть коренной москвич? Родился в Измайлово.

- Боксерский олимпийский турнир в Москве – это не залечивающаяся рана для всех поклонников бокса с территории бывшего СССР! Помните, была такая рубрика в советском журнале «Крокодил»: «Нарочно не придумаешь»? Семь человек в финале, начало на «ура!»  в виде золотой медали «мухача» Шамиля Сабирова, а потом – сплошной обвал! Золото Шамиля так и осталось единственным. Вы тоже тогда добрались до финала, в котором проиграли своему старому знакомому – кубинцу Армандо Мартинесу…

- Да, в финале московской Олимпиады судьба снова свела меня с Мартинесом, перешедшим к тому времени, как и я, в категорию 71 кг. До финального боя я добрался без особых проблем. В первом бою нокаутировал иракца, во втором – англичанина, в третьем, полуфинальном, – выиграл со счетом 5:0 у Детлефа Кэстнера из ГДР. А потом был бой с Мартинесом… 

- По его окончанию многие говорили, что Кошкину медвежью услугу оказали две досрочные победы, одержанные в предварительных поединках.  В финале он тоже, дескать, решил взять напролом, но опытный соперник выдержал, а потом, сохранив больше сил, перехватил инициативу. Согласны с этим?

- Я не уверен в том, что Мартинес владел инициативой. Более того, сам был уверен, что выигрываю. И выиграл бы, думаю, если б не мнимый нокдаун, который отсчитали мне в третьем раунде. Не было там удара, который, как подумал судья в ринге, потряс меня. Говорю это, как на духу. Судья явно «повелся» на эффект, который вызвала дернувшаяся назад после удара кубинца по защите моя слишком большая тогда шевелюра на голове. Начал считать и этот момент, безусловно, повлиял на окончательное решение его коллег, один из которых, кстати, все равно отдал победу мне.
Конечно, я и сам виноват. К моменту нашего боя позади было уже четыре финала с участием советских боксеров. Я прекрасно видел, как судьи относятся к ним, и мне нужно было проводить свой поединок так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в моем преимуществе. Вот это не получилось…

- Через два года, на чемпионате мира в Мюнхене вы все-таки взяли у Мартинеса реванш в таком же финальном бою, но об этом чуть  позже. Всегда интересно рядовому болельщику узнать, что получают их кумиры, например, за серебряную медаль Олимпийских игр?

- Я тогда получил медаль «За трудовую доблесть» и ордер на трехкомнатную квартиру в районе метро «Ждановская», ныне «Выхино». Переехал туда с родителями и супругой (я женился перед самой Олимпиадой), оставив прежнюю брату с женой…

- Кстати, давно собираюсь у вас спросить: а как сложилась боксерская судьба вашего старшего брата Сергея, которому, судя по вашим рассказам, мы обязаны появлению такого боксера, как Александр Кошкин?

- Он стал кандидатом в мастера спорта. Был призером чемпионата Москвы. На этом остановился.

- Вы вели счет своим боям?

- Вел где-то до 150-го поединка, а потом оставил это занятие. Думаю, за 13 лет в боксе провел около 240 боев и примерно в 180-ти  выиграл.

- Есть ли среди них самые памятные?

- Если говорить  о победах, то это, наверное, финальный бой чемпионата Европы 1981 года с серебряным призером чемпионата мира-78 югославом Миодрагом Перуновичем в Тампере. В том поединке все прочили победу Перуновичу, памятуя, наверное, о том, что в активе Перуновича была победа над чемпионом мира Виктором Савченко. Но я очень правильно тактически и технически провел этот поединок и в итоге, во втором раунде, сломал ему два ребра. Узнал об этом, естественно, уже потом, когда он не вышел на награждение: выяснилось, что сразу после боя был увезен в больницу. Но когда нанес этот удар, видел, как он сразу заметно сник…
Тот бой я выиграл со счетом 4:1, а три предыдущих (с немцем Кэстнером, итальянцем Де Маттина и болгарином Таковым) закончил с одинаковым счетом 5:0.
Что касается памятных проигранных боев, вспоминаю молодежное первенство страны среди учащихся ПТУ в Вильнюсе. В финале я однозначно выиграл у местного парня, но победу отдали ему. Обидно было до слез. Тогда, кажется, впервые столкнулся с судейским произволом. Но на всю жизнь запомнил боксерское правило, которому следовал потом всегда: руку подняли, значит – выиграл, нет – значит проиграл!
 
- Задавая  вопрос о самых запоминающихся боях, был почти уверен, что вы назовете уже упомянутый нами финал чемпионата мира 1982 года в Мюнхене, после которого счет ваших очных встреч с Мартинесом  стал 2:1 в вашу пользу.  А как сложился для вас тот год с самого начала?

- Национальную сборную после провала на московской Олимпиаде возглавил Артем Александрович Лавров, которому надо было снова постоянно доказывать свое право быть первом номером  в своей весовой категории. В 81-ом году это, кажется, получилось.  Однако в первом же международном турнире 1982 года – матче СССР – США, прошедшем в Москве, во Дворце спорта «Лужники», я проиграл Альфреду Мейесу, который потом был признан лучшим боксером в составе американской команды. 
Потом  был отбор к мюнхенскому чемпионату мира, который официально назывался турниром на призы Спорткомитета СССР и  проходил в Таллинне. В первом же бою жеребьевка свела меня с Валерием Лаптевым. Поединок получился очень упорным: первые два раунда, на мой взгляд, победителя не выявили, а вот в третьем мне удалось добиться небольшого преимущества.

- Валерий Лаптев – чемпион СССР 1982 года?

- Все правильно, но он стал им  через пять месяцев после этого турнира – чемпионат страны в тот год прошел в июле-августе, уже после чемпионата мира     
Два следующих поединка в Таллинне я завершил досрочно. Но если в полуфинале мой соперник Николай Мельник был снят врачом из-за рассечения, то в финале против Олега  Колядина удалось дважды отправить встречными ударами соперника в нокдаун. В общем, путевку на чемпионат мира получил на законных основаниях       
С жеребьевкой мне там явно повезло: до финала практически не испытал никаких проблем (если не считать травмированной руки): сначала  досрочно выиграл у датчанина, потом оба раза со счетом 5:0 победил боксера из Заира и ирландца, а четвертый бой стал финальным.

- Как-то в одном из интервью, данном нашему сайту, Юрий Александров, завоевавший, также как и вы, золотую медаль в Мюнхене, сказал, что ваша победа над Мартинесом была, мягко говоря, неубедительной. В отличие, например, от победы «в одну калитку» тяжеловеса Александра Ягубкина – третьего нашего победителя на этих соревнованиях. Судьи, по словам Юрия, вполне могли объявить чемпионом Мартинеса…

- До меня после этого чемпионата тоже доходили разговоры о том, что в финале Кошкин, дескать, не выиграл. Но могу в свою очередь с полной уверенностью сказать, что я этот бой и не проиграл. Он был очень похож на наш поединок с Мартинесом в финале Олимпийских игр в Москве: там тоже первые два раунда были за мной, а в третьем, как и в Мюнхене, я немного уступил в концовке. Не хватило активности. Тогда победу отдали ему, на чемпионате мира – мне. Но что толку сейчас убеждать себя в том, что олимпийский финал я не проиграл  или высказывать какие-то сомнения по поводу результата финального боя на чемпионате мира? Я уже говорил вам о главной боксерской заповеди, которой начал следовать после молодежного первенства страны среди учащихся ПТУ в Вильнюсе: руку подняли, значит – выиграл, нет – значит проиграл!
 
- Что-то еще запомнилось на чемпионате мира?

- Помню, как нас с Борисом Николаевичем буквально всюду преследовала группа английских киношников, от которой нельзя было скрыться даже в отдаленных разминочных залах, чтобы спокойно поработать на «лапах». Они какой-то учебный фильм снимали, и их в этой связи явно интересовала моя персона…
Греков мне также говорил, что на всех моих боях присутствовал знаменитый французский киноактер Жан-Поль Бельмондо, который по каким-то своим делам оказался в то время в Мюнхене. Тогда он очень популярным был в Советском Союзе…

- Мне в этой связи вспоминается прочитанное  относительно недавно  интервью известного российского дрессировщика кошек Юрия Куклачева, в котором он хвастался, что вовремя гастролей в Париже его представление под названием «Кошкин дом» посетил Бельмондо. Может быть, направляясь туда, актер ожидал увидеть там что-то другое, ведь кто такой Кошкин он уже знал? Но это, конечно, шутка. А как Борис Николаевич настраивал вас на бои? Были у него для этого какие-то фирменные «волшебные слова»?

- Он всегда говорил: «Делай в бою то, что делали в зале, и все будет нормально!»  

- Знаю, что вы не равнодушны к автомобилю «Волга», за всю жизнь ни разу не изменили этой отечественной марке. Почему?

- Потому что она меня полностью устраивает: неприхотливая в эксплуатации, приспособлена к нашим дорогам. Если что-то в ней, вдруг, ломается, всегда, в отличие от иномарок, мог починить собственными руками. Да и цены не так кусаются. Свою первую «Волгу» купил после победы на чемпионате Европы 1981 года в Тампере.

- Купили или вам подарили?

- Это сейчас дарят, а мы покупали. Как поощрение за удачное выступление получали право приобрести автомобиль без очереди. За счастье такую льготу считали, поскольку купить так просто автомобиль, и тем более «Волгу», в то время было невозможно. Люди годами в очередях стояли. Как сейчас помню, за свою первую «Волгу» заплатил 15 тысяч 203 рубля. Кстати, «Волга», на которой сейчас езжу, уже шестая в моей жизни…

- А сколько, если не секрет, в 1982 году «стоила» золотая медаль чемпиона мира?

- Я получил за нее после всех вычетов полторы тысячи рублей.

- Чемпионатом мира в Мюнхене сезон-82 для вас закончился?

- Нет, еще был международный турнир «Золотые перчатки» в Югославии, который я, как и в предыдущем году, выиграл. Что касается чемпионата СССР,  его пришлось пропустить по причине травмированной руки. Вообще травмы – это настоящий бич, преследовавший меня в течение всей моей боксерской карьеры. Не поверите, но за 13 лет, проведенных в боксе, я пережил 36 (!) переломов, которые сейчас, конечно, дают о себе знать: руки постоянно ноют, реагируя на непогоду… 
На чемпионате мира в Мюнхене, как уже сказал, тоже боксировал с травмой – во втором бою у меня лопнула суставная сумка, после чего без блокад, которые делал мне тогдашний врач сборной Всеволод Черный, уже не мог в дальнейшем обходиться…
Приходилось боксировать с поломанной рукой и в Америке. В 83-м году, на закате своей карьеры. На матчи с командой США, которые в тот год прошли в феврале-марте в трех американских городах, полетел с температурой. Заболел перед самым вылетом, когда уже ничего нельзя было поменять: билеты куплены, виза поставлена...  Провел там два боя – в Лас-Вегасе и Индианаполисе – и оба проиграл…

- И повесили после этого перчатки на гвоздь?

- Нет, выступил еще на чемпионате страны, который прошел в Москве в рамках VIII Спартакиады народов СССР. Там я в первом же бою снова сломал толком незажившую еще руку и в следующем, четвертьфинальном поединке, который отбоксировал на уколах, практически одной рукой, проиграл Бабкену Саградяну из Армении. Этот бой, который состоялся 25 июля 1983 года, стал последним в моей карьере.
Мыслей о профессиональном ринге в то время, естественно, не было никаких, да и какой профессиональный бокс с такими разбитыми руками?   

  
- Как потом сложилась жизнь?

- Попробовал поработать тренером в «Динамо», благо за плечами был индустриально-педагогический техникум плюс звание заслуженного мастера спорта, которое, как известно, приравнивается к высшему тренерскому образованию. Однако через два года со мной случился, будем так говорить, казус. Возвращались мы с женой со дня рождения друга, решили зайти в ресторан, попить кофе, а там, не помню уже по какой причине,  у меня произошел небольшой инцидент со стражем порядка. В итоге, я, образно говоря, как-то неловко повернулся, и он…оказался на полу. А поскольку в  стране тогда шла активная борьба за трезвый образ жизни, тут же был составлен акт, и дело обернулось моим увольнением из рядов Вооруженных Сил, куда я, собственно, когда-то попал через военную кафедру техникума.
После этого перебрался в МГФСО, где вырос в свое время как боксер, и некоторое время поработал там тренером в зале на улице Нагорной. До тех пор пока один старый знакомый ни предложил открыть и возглавить собственную школу бокса. В то время в Москве зарождалось кооперативное движение, открывались частные предприятия, и я с удовольствием принял предложение, выгодное во всех отношениях. Арендовали помещение, принадлежавшее одному из ЖЭКов, купили ринг, необходимый боксерский инвентарь, дали школе красивое название «Эдельвейс» и с благословения Федерации бокса Москвы начали работать.
Но вскоре хозяевам помещения показалось, что гораздо больше прибыли ЖЭКу может принести салон видеопроката, нежели боксерская школа, и нам предложили искать другую крышу. Какой-то период арендовали зал в МВТУ имени Баумана, но времена стали меняться, плата за аренду возросла до неимоверных размеров, и пришлось отказаться от нерентабельной школы, которая, сохранив название, постепенно перепрофилировалась в фирму по производству спортивного инвентаря. Здесь, можно сказать, и работаю до сих пор, хотя спортинвентарем уже давно не занимаемся.

- На жизнь зарабатываемых денег хватает?

- Боюсь показаться жадным, но был бы не против, если бы заработки были чуть побольше…

- Расскажите о своей семье?

- Жена Ольга, с которой я когда-то учился в одной школе. У нас есть 27-летняя дочь Дина, которая работает парикмахером-визажистом,  и 25-летний сын Вадим, работающий поваром в ресторане «Макдональдс». Есть еще 29-летний сын Александр от первого брака, но у него своя жизнь, о которой я практически ничего не знаю…

- Знаю, что три года назад Дина подарила вам внучку, так что вы теперь дед?

- Самый настоящий. Живу, в основном на даче в Тверской области. Там у нас большой участок, который я приобрел  во времена активного кооперативного движения в стране. На участке цветы, фрукты, овощи. Правда, сам в земле не копаюсь, в основном, наблюдаю, как все это произрастает. В общем, все было бы хорошо, если бы здоровье не подводило. Уже два инсульта, к сожалению, перенес. На нервной почве.  Первый – в апреле прошлого года после  похорон хорошего друга - Александра Мельникова, экс-президента Федерации бокса Москвы, много лет проработавшего в Федерации бокса России. Через четыре дня после этого печального события, вдруг, потерял сознание. Падая, еще усугубил ситуацию, сильно ударившись головой. Но, слава Богу, все обошлось. В больнице быстро восстановился…
Но через семь месяцев, на очередной годовщине смерти Бориса Николаевича Грекова  случился второй инсульт: слава Богу, находившиеся в тот момент рядом тренеры, вовремя заметили, что со мной происходит что-то неладное и быстро вызвали «скорую»…
Сейчас вроде бы все нормально - чувствую  себя снова в боевой форме!

- Если бы сейчас на «машине времени» вернуться в 1970-ый год, пошли бы снова вслед за старшим братом в боксерскую секцию?

- Не задумываясь! Боксу я всем в жизни обязан и в свою очередь сделал в боксе все, что мог сделать!

Борис Валиев.