Немецкий промоутер турецкого происхождения Ахмет Онер дал журналу «Playboy» большое интервью, в котором, по обыкновению, за словом в карман не лез и в выражениях не стеснялся. «Playboy» озаглавил первую часть интервью соответственно профилю журнала: «Большинство боксеров – шлюхи», процитировав одно из высказываний Онера, но в целом содержание беседы заслуживает внимания, так как проливает свет на некоторые стороны профессионального бокса и на личность эксцентричного европейского бокс-деятеля.

Перевод с небольшими сокращениями.

«Ахмет Онер привык пробиваться в жизни с помощью кулаков и хороших знакомств с преступным миром. После покушения на его жизнь в 2009 в году Онер стал руководить делами из Турции и США. Онер выглядит устало: он прилетел из Майами и мало спал. Для интервью скандальный промоутер предложил пивнушку у вокзала Дуйсбурга. Его черный Бентли стоит прямо у дверей, на парковке для такси. Ему – можно. Напротив – «Эротические встречи», рядом – букмекерская контора. В таких местах и начиналась карьера Онера. Ахмет кладет на стол 3 сотовых телефона «Blackburry»: один для Германии, другой для Майами, третий для Стамбула. Его новая жизнь проходит вдалеке от красных и синих фонарей Рурского котла.

—Г-н Онер, сценарий для экранизации Вашей жизни готов. Этим проектом занимается режиссер Фатих Акин. Что нас ожидает: немецкий «Рокки» или «Крестный отец»?

—Ни то, ни другое. Фильм расскажет мою историю, а она неповторима. Будет захватывающе и чуть драматично.

—Акин уже решил, кто будет Вас играть?

—Он охотно работает с такими актерами как Мориц Бляйбтрой, но я не думаю, что на него падет выбор режиссера. Мне, например, нравится Мехмет Куртулус, но решать Фатиху.

—Фильм начнется с показа Вашей юности, происходившей в криминальном мире Дуйсбурга?

—Что-то вроде.

Онер вырос в проблемном районе этого города и подростком угодил в криминальный мир, но смог оттуда уйти. После того Онер пробовал утвердиться как боксер.

—Как выглядел Ваш мир в то время?

—Везелер-Штрассе делит район Марксло как раз посередине. На одной стороне жили гастарбайтеры, на другой – немцы. Мои родители сознательно выбрали немецкую сторону. Я рос в хороших условиях, ходил в католический детсад и позже посещал гимназию, где турецких детей было немного. Но затем в мою гимназию на несколько дней перевели среднюю школу, я подружился с многими хулиганами оттуда и так началась моя первая карьера. Я сачковал, дрался, зависал в казино и дискотеках, в которые ходить вообще не следовало.

—Ведь в этом нет преступления...

—Они не заставили себя ждать. У меня были и нормальные подработки – разносить газеты, например, но это приносило слишком малый доход.

—Ваши прочие подработки привели Вас в 18-летнем возрасте в тюрьму.

—Минутку, это был небольшой СИЗО!

—Небольшой СИЗО?

—Я провел там 4 месяца. Меня обвиняли в хранении кокаина, но не в торговле им. Вскоре я вышел на свободу.

—Как Вы объясните свой быстрый карьерный взлет?

—Я был физически силен. В Германии это важно. В то время здесь не было мафии как в Италии. Конфликты между плохими парнями решались кулаками, сильный пробивался наверх, и им чаще всего был я.

—Вы встречаетесь еще со старыми приятелями, когда приезжаете в Дуйсбург?

—С теми, которые чего-то достигли. Большинство же или мертвы, или в тюрьме, или отправлены на родину, или влачат где-то жалкое существование. Те, кто знает меня, гордятся мной и говорят: «Один из нас многого добился!»

—Как Вам удалось сойти с криминальной дорожки?

—Однажды ко мне пришел друг-немец и сказал: «Посмотри на фирмы тут в окрестностях – они принадлежат не шалопаям вроде тебя, а солидным бизнесменам». Это заставило меня задуматься и, черт побери, он был прав! Я чувствовал, что в боксе можно делать большие деньги – было это во времена Генри Маске, на подходе были Свен Оттке и Маркус Байер».

Продолжение следует (в следующей части Онер критикует неблагодарных подопечных, высказывает мнение о Кличко, комментирует прошлый бой Виталия и дает прогнозы на поединок Кличко-Солис).