«Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать» (Р.П. Уоррен, Вся королевская рать)

В эту субботу Флойд Мэйуэзер провел, возможно, последний бой в своей карьере. Мы не знаем это наверняка – в конце концов, он уже уходил и возвращался – но вероятность ухода совсем не мала. Впрочем, даже если Флойд и останется в боксе и даже проведет еще один поединок, это уже ничего не изменит. Время собирать камни.

Как ни странно, в России Флойду поверили куда меньше, чем за рубежом. Но это – как и большое количество ненавистников, завистников и просто критиков – показатель уровня развития профессионального бокса в нашей стране (а, точнее, культуры его потребления), но никак не показатель уровня самого Флойда. Что характерно, в профессиональной среде отношение к Мэйуэзеру куда более почтительное, хотя сказать, что его любят, нельзя. Но в его величии мало кто сомневается. В его положении на вершине пищевой цепочки призового ринга не сомневается никто. А те, кто сомневаются – как, например, наш Руслан Проводников – просто обязаны это делать по текущему распорядку и обычаям.

Конечно же, никто не сомневается в том, что Флойд – лучший в данный момент времени на данном небесном теле, именуемом Землей. Для этого даже не потребовалось побеждать Мэнни Пакиао (хотя Флойд и это сделал) – филиппинец все провернул сам, проиграв не только судьям (чего Мэйуэзер себе никогда не позволял), но и глухим нокаутом бойцу, которого Флойд перебоксировал в одну калитку. Если же смотреть на ситуацию с чуть большей высоты, то Пакиао появился в окрестностях первой десятки P4P только в конце 2003-го года, когда Флойд уже пятый год находился в районе вершины, хотя стартовал в профи почти на два года позже филиппинца.

Поэтому вопрос, начиная с того самого одностороннего боя с Маркесом, находится несколько в другой плоскости – и именно для его решения Флойд вернулся в бокс шесть лет назад. Речь идет о сравнении Мэйуэзера с лучшими бойцами за всю историю бокса. С другой стороны, такая постановка, хотя и соблазнительна до невозможности (и, несомненно, будет еще обыгрываться всеми и мной тоже), корректного решения не имеет. Слишком много весов, слишком много звезд в этих весах. И слишком много воды утекло. Поэтому оставим Мохаммеда Али и Шугара Рэя Робинсона покойному Берту Шугару. Себе же разметим последние 30 лет – это и есть эпоха Мэйуэзера.

Флойду не довелось соперничать с Томасом Хернзом, Марвином Хэглером и Рэем Леонардом. Пик карьер Майка Тайсона и Роберто Дюрана пришелся на другое время. Но и Флойду пришлось биться в одно время с такими ребятами как Хулио Сесар Чавес, Оскар Де Ла Хойя, Леннокс Льюис, Рикардо Лопес, Бернард Хопкинс, Джеймс Тони, Рой Джонс и Феликс Тринидад. Не считая Пакиао и иже с ними. Флойд оказался лучшим из всех. Но, пожалуй, не по той причине, о которой вы можете подумать. Дело не в пресловутом нолике в графе «поражения», не в победах над 22-мя чемпионами мира и даже не в победах над Оскаром и Мэнни. И даже не в том, что Мэйуэзер чемпионил почти без перерыва и на уровне вершины P4P 17 лет – много дольше, чем кто-либо в его время. Флойд перешагнул эти категории и перешагнул границу своего спорта (и спорта вообще), чтобы стать олицетворением целой эпохи в его истории.

Мы живем во время нового пост-буржуазного (или, если хотите, постиндустриального) прагматизма. Это циничное, колючее и насквозь коммерциализированное время, но с натянутой на него голливудской улыбкой и биг-маком за щекой. И спорт здесь ничем не отличается от всего общества. На вершине оказывается тот, кто, сочетая огромный талант с практичностью и предпринимательской жилкой, не дает слабины и остается совершенным до конца. По разным причинам это не получилось ни у кого, кроме Лопеса, Кальзаге и Мэйуэзера. Но первые двое стали жертвами природных ограничений своей популярности. Последний же не только смел эти пределы, но смог выйти за рамки спорта, став явлением культуры массового потребления.

Такое объяснение кажется недостаточным, каким-то жалким. Но тут важно понимать две вещи: во-первых, профессиональный бокс – спорт лишь на треть (а еще на треть – бизнес, и еще на треть – шоу-бизнес), а, во-вторых, не стоит выдавать желаемое за действительное. Флойд оказался не только талантливым спортсменом, но и еще более талантливым бизнесменом. Бокс как смысл жизни закончился для него лет этак десять назад. Затем начался долгий и кропотливый труд, работа до изнеможения. Флойд выполнил ее идеально, хотя смотреть на это не всегда было приятно или увлекательно. Но этот бокс не зря называется «профессиональным». Здесь нет места добру – свое Добро Флойд сотворил из того, что было под рукой. Такова его профессия.

И именно так и стоит рассматривать карьеру Мэйуэзера. Будучи, де-факто, профсоюзным лидером профессионального бокса (и при этом его ролевой моделью), он своими руками поднял планку гонораров на заоблачную высоту, поставил новые планки в ведении боксерского бизнеса и выстраивании карьеры. Попутно став лучшим и со спортивной точки зрения.

В конечном счете, Флойд вобрал в себя всю свою эпоху и стал ей прижизненным памятником. Это и есть его место в истории бокса – человек-эпоха и человек-памятник. Самому себе.

Алексей Сукачев