4 июля 1910 года в маленьком городке Рено в штате Ненада прошел бой между Джеймсом Джеффрисом и первым черным чемпионом мира Джеком Джонсоном. Этот огромный негр стал чемпионом мира, когда ему исполнилось 30 лет. В четырнадцатом раунде он выиграл 26 декабря 1908 года в Сиднее у Томми Бернса.

Джек Джонсон родился 5 мая 1878 года в Гальвестоне в штате Техас. Юношей он не любил драться, и поэтому ему не раз доставалось от ребят. Когда он приходил домой и жаловался родителям, то ему доставалось и от них. Однажды на него напали двое, повалили на землю и стали избивать. Несколько минут парень держался, потом ему надоело терпеть, он вскочил и бросился на обидчиков. В считанные мгновения он поколотил обоих. Это была его первая победа.

Боксерскую карьеру Джек Джонсон начал в 21 год. Способный спортсмен довольно быстро пробился в боксерскую элиту, несмотря на то, что из-за цвета кожи ему приходилось преодолевать бесчисленные преграды. Известие о том, что негр стал чемпионом мира, с быстротой молнии облетело всю Америку. Самый большой резонанс был, конечно, на юге. Негритянское население Соединенных Штатов прославляло Джонсона как героя. Бесправные батраки с банановых плантаций и ферм впервые почувствовали, что человек их расы стал вровень с белым, далее больше — стал выше того!

И что из того, что было это на какие-то считанные мгновения в спорте? Если Джонсон победил чемпиона мира, то победа эта хоть и маленькая, но над всей белой расой! А может быть, теперь они, угнетеннейшие из угнетенных, имеют право на то, чтобы с ними обращались как с равноправными?

И, как всегда, когда всколыхнется масса людей, угнетенных, которые рвут свои цепи, они несокрушимой лавиной двинулись к своей цели. Негры на юге начали бунтовать, сжигать дома белых и мстить за причиненные за многие годы страдания. Точно так же восприняли победу негра и белые. Неужели чемпионом мира может быть какой-то негр? — восклицали газеты. Это исключено! Это означало бы, что белая раса деградировала!

Но что же делать? Нужно как можно скорее найти человека, который выбьет Джонсона из седла. Игра стоит свеч! И чем раньше, тем лучше. Джонсон несколько раз защищал свое звание, и каждый раз успешно. Белая Америка была в трауре. Кто же сможет побить черного чемпиона?

Может быть, попробует Джеймс Джеффрис? Этот великан, пожалуй, сможет спихнуть с трона наглеца. Но когда обратились к Джеффрису, тот наотрез отказался. На него стали давить. Объясняли, что речь идет не только о титуле, но о чести белой расы. Он вновь отказался. Ему пообещали сказочный гонорар, но он и его не принял. И тогда газеты открыли против него разнузданную грязную кампанию. Статьи в газетах представляли дело так, будто бы Джеффрис обязан был принять участие в матче, как бы отбывая трудовую повинность.

Доведенный до отчаяния, он вынужден был сказать "да". Джеймс Джеффрис заявил о желании вернуться на ринг и подписать контракт на бой с Джеком Джонсоном. Легко себе представить, какой шум был поднят вокруг этого матча, сколько здесь было примешано мотивов, не имевших ничего общего со спортом. Этот бой был, несомненно, самым дорогим в истории бокса. Стоил он сотен жизней.

За шесть недель до матча в спортивном мире Соединенных Штатов уже ни о чем другом не говорили. Газеты заполняли аншлаги: "Джеффрис — великолепен!", "Джеффрис никогда не был нокаутирован!", "Джеффрис не согнется!", "Белая Америка ждет своего настоящего чемпиона!". Действительно, белая Америка сгорала от нетерпения — очень уж хотелось поскорее дождаться того момента, когда рефери поднимет вверх правую руку Джеффриса над понурившим голову побежденным Джонсоном!

Наконец наступил день матча. В маленький городок Рено съехалось множество зрителей. Матч проходил на открытом воздухе, на поле за городской чертой, под палящими лучами солнца. Специально к этому матчу был построен цирк, вмещавший 20 тысяч зрителей. Все места были заняты. Сбор с матча достиг громадной по тем временам цифры: 277 тысяч долларов. Самые дешевые места стоили 50 долларов, сидячие места были гораздо дороже — цена на них доходила до 200 долларов.

По специальной просьбе Джеффриса ринг был уменьшен до 22 квадратных футов (по правилам он должен был иметь площадь в 24 квадратных фута). "Калифорнийский гигант", как называли претендента, получил специальное разрешение от спортивной комиссии Марафонского клуба города Рено, под патронажем которого проводился матч, а также от самих организаторов на то, чтобы ткань над рингом была темно-красного цвета. Это делалось для того, чтобы избежать расстройства зрения, которое могло возникнуть во время боя при применении узаконенного белого тента. Наконец, еще одна довольно комичная деталь: был устроен большой экран из темной ткани на бамбуковой ручке, которым во время перерывов между раундами затеняли Джеймса Джеффриса. Джонсон со смехом отказался от этой новинки, но любезно разрешил пользоваться ею Джеффрису.

"Встрече столетия", как ее называли газеты, предшествовала огромная реклама. За шесть месяцев до матча на улицах всех крупных американских городов появились громадные афиши, на которых экс-чемпион мира рекламировал достоинства какого-то масла, каких-то слабительных таблеток. Специально было организовано общество под названием "Компания водяных клизм" для продажи в бутылках минеральной воды, называвшее себя "единственным поставщиком мистера Джеффриса во время тренировки". На больших плакатах был изображен "величайший из всех профессиональных боксеров", рассматривающий с улыбкой благодетельную прозрачную воду. После всей этой подготовительной работы интерес к матчу был настолько велик, что в те дни он заслонил все события, происходящие в мире. Америка жила только этим матчем.

4 июля арена, на которой должен был проходить матч, стала заполняться с 10 часов утра. Представление публике знаменитостей, присутствовавших на матче, началось в 13 часов 30 минут и закончилось в 14 часов 15 минут. Затем рефери и организатор матча Текс Риккард объявил, что ввиду хороших сборов оба противника получат, в зависимости от исхода боя, дополнительно 10 тысяч долларов. Далее давайте почитаем подробный отчет об этом матче, отправленный вечером 4 июля 1910 года журналистом Жоржем Дюпюи:

"2 часа 38 минут. Входят оба противника. Сперва Джеффрис, в брюках, пиджаке и фуражке. Его приветствуют самые оглушительные крики. Оркестр играет "Янки дудль". Джонсон, сопровождаемый секундантами, в свою очередь, прыгает на ринг. Он одет в великолепный халат с черными и белыми полосами, с шелковыми отворотами и на голубой подкладке с разводами. Он улыбается и, по-видимому, прекрасно владеет собой. В то время как Джеффрис, опустив голову почти до колен и положив на колени руки, сидел на своем табурете в западном углу в тени своего знаменитого экрана, Джек Джонсон прогуливался по рингу, показывая друзьям свой знаменитый халат: "Подарок жены,— говорил он.— Лучше этого во всем свете не найти!" Бинтование рук идет довольно скоро, надевание перчаток быстро закончено. Раздается первый удар гонга. Джеффрис теперь стоит. Он огромен, необъятен, волосат, мускулист — в общем, вид его чрезвычайно внушителен. Негр того же роста, с великолепной грудью и руками; в нем сразу бросаются в глаза и сила, и гибкость. В общем, он тоньше и легче Джеффриса, в особенности это относится к ногам. Джеффрис отказывается пожать руку, которую ему протягивает Джонсон.

2 часа 42 минуты. Первый раунд. Джонсон улыбается. Джеффрис жует резинку. Оба бойца потихоньку идут друг к другу, сходятся на середине ринга. После полуминуты обманов и парадов, в течение которых можно отдать себе отчет в изумительной гибкости негра, они входят в клинч. Сейчас же Джонсон проводит очень длинный и быстрый удар справа в верхнюю часть головы Джеффриса (при входе в клинч Джеффрис сильно сжал Джонсона, но тому удалось его оттолкнуть). Джеффрис пробивает стойку Джонсона, но ужасный хук слева, который Джефф как будто нанес немного низко, сблокирован. Клинч. На этот раз первым освобождается Джефф и проводит два быстрых свинга в челюсть. Кажется, что эти удары не производят впечатления на негра. Публика устраивает Джеффрису овацию. Раздаются ругательства по адресу нескольких негров, подбадривающих Джонсона. Бой, и новый клинч. Сигнал о конце раунда.

Второй раунд. Джонсон приближается, болтая и смеясь. — Почему и вы не смеетесь, миста Джим? — спрашивает он у Джеффриса. Джеффрис принимает низкую стойку, свой излюбленный крауч. "Сейчас, будет что-то важное",— слышен шопот.
Вытянув правую руку, Джеффрис делает два "вызова" ногой, как фехтовальщик, и бьет левой в сердце. Негр не дрогнул, а этот удар Джеффриса раньше бывал решающим. Сейчас же Джонсон проводит серию молниеносных ударов: два двойных удара (правым и левым свингами) в челюсть, правый апперкот, который резко подымает голову калифорнийца, и длинный джеб слева, который рассекает ему губу. Клинч. При выходе из захвата Джефф, явно запыхавшийся, попадает хорошим хуком в рот негра. У обоих бойцов губы кровоточат. Затем Джонсон танцует вокруг Джеффриса, чтобы провести удар слева в сердце. Джеффрис передвигается тяжело, потом нападает и бьет правым хуком, который Джонсон чисто блокирует. Клинч. Джонсон проводит три удара в почки, таких удара, что звук их доходит до нас. Гонг. Джонсон, идя в угол, иронически-дружественно хлопает Джеффриса по плечу.

Третий раунд. Губа у Джонсона прижжена. С этого времени и до конца боя у отважного черного бойца больше не будет никаких следов битвы. Джеффрис как будто довольно свеж, но немного тяжеловато дышит. Он выплевывает резиновую жвачку, которую держал во рту. Джеймс Корбетт, главный секундант Джеффриса, начинает довольно грубо бранить Джонсона. Двойной джеб Джонсона в челюсть и клинч. Джефф затягивает этот захват. По-видимому, последние удары на него подействовали. Джефф и Джонсон, сблизившись головами, стараются попасть в сердце и под ребра. Волнующий момент. Джонсон имеет преимущество. Видно, как голова белого три раза резко отбрасывается правыми и левыми апперкотами противника. У Джеффа сильно идет кровь из носа, и левый глаз его вздут. Джонсон опирается на канаты и дает Джеффрису бить себя в живот, говоря: "Что, не плохой живот, Джим? Вперед! Бейте в него сколько хотите!" Со всех сторон по адресу негра раздаются проклятия. Джонсон отбивает два сильных хука в живот и преследует Джеффриса по всему рингу. Гонг.

Четвертый раунд. Джефф вскакивает с яростью и, нападая в низкой стойке, сильно бьет негра в сонную артерию. Джонсон, продолжая улыбаться, входит в клинч, подняв глаза к небу, поворачивается, обхватывает белого великана, увлекает его за собой, разговаривает с друзьями, отвечает Корбетту и в течение этого времени проводит в сердце Джеффриса два самых жестоких удара во всем матче. Тот опускает голову на левый бицепс Джонсона и выплевывает на ринг большую дозу ярко-красной слюны. Джонсон отталкивает его прямо на канаты. "Подойдитека поближе,— кричит он,— теперь я знаю вам цену!" Весь раунд выигран Джонсоном, который демонстрирует очень искусный и осторожный бокс. Джеффрис плохо блокирует. У него разбиты щека и лоб, и широкие струи крови текут из его ран. Гонг. Джеффрис в своем углу пьет шампанское. Один из его секундантов вырывает у него пальцами два качающихся зуба, выбитых джебом Джонсона.

Пятый раунд. Долгий бой. Затем отчаянным движением руки Джеффрис бьет очень быстрым длинным джебом, который захватывает негра врасплох, в левое ужо и его немного смещает. Тотчас же Джонсон вертикальным движением руки разбивает защиту Джеффриса, который держал кулаки вместе, что было одним из любимых его положений, и сильно бьет под ребра. Жестяник из Лос-Анджелеса потрясен. Он отступает тяжелыми шагами от западного в восточный угол ринга и бросается в клинч, чтобы избежать прямого удара Джонсона. Как и раньше, захват чрезмерно длителен. Джеффрис буквально висит на плечах Джонсона, и рефери Текс Риккард — насколько, по крайней мере, слышно — не делает ему замечаний. Как всегда, Джонсон с поистине невероятной силой медленно освобождается от объятий великана и отталкивает его. Джефф пытается игрою ног подвести Джонсона к канатам. В эту минуту Билл Делени, старый боксер, думает, что из одной перчатки Джеффриса вылетела набивка. Он кричит об этом рефери. Остановка боя на 20 секунд. Все в порядке, перчатки в хорошем состоянии. Джефф пользуется этим, чтобы сделать пару глубоких вздохов, возвращается в стойку и тут же получает жестокий апперкот негра. Гонг. Джеффрис идет в свой угол с опущенной головой. Сейчас же над ним появляется экран из темного полотна.

Шестой раунд. Вялая и скучная схватка, вся из клинчей. Джонсон шутит с несколькими весельчаками такого же цвета, как и он, что возмущает всех секундантов Джеффриса, а также и публику. "Смеется тот, кто смеется последним!" — кричит ему Джим Корбетт. Джефф в своей низкой стойке и повернувшись боком, вытянув горизонтально правую руку, отступает перед сыном Гальвестона, улыбка которого сверкает на солнце. Тяжело двигаясь вокруг негра, Джеффрис в первый раз громко произнес следующие слова: "Вы изрядная лиса, негр, но тем не менее я убью вас!" Он не успел закончить своей высокомерной угрозы, как кулак негра буквально делает из его рта кашу, разбивая верхнюю губу. Джеффрис теперь уже сильно страдает от жары и беспощадных лучей солнца. Толпа молчит. Из задних рядов с восточной стороны раздается звонкий выстрел пистолета. Этот выстрел предназначен Джонсону. Движение среди полисменов и сыщиков. Но это не останавливает боя. Джонсон улыбается. Джеффрис даже не поднимает головы. Бой. Клинч. Гонг.

Седьмой раунд. Левый глаз Джеффриса совершенно закрыт. Он свирепо бросается в низкой стойке. Клинч. Негр продолжает серию апперкотов. На этот раз кажется очевидным, что Джеффрис побит, и у меня создается впечатление, что Джонсон щадит его, быть может учитывая интересы кинематографа. Седьмой раунд самый монотонный во всем матче. Джефф постоянно наваливается на Джонсона. Несколько смелых зрителей, пренебрегая постоянной нервозностью публики, кричат: "Прощай, Джефф!" Джонсон улыбается, идет в клинч, танцует, освобождается, отдыхает. Гонг. Жара совершенно невыносима. 3 часа 10 минут. В первый раз Джонсон в своем углу выпивает полбутылки, которую возвращает секундантам с возгласом удовлетворения: "А!" В углу Джеффриса секунданты явно встревожены и очень заняты лечением его лица. Он требует шампанского. Гонг раздается слишком рано для того, чтобы он мог проглотить стакан, который ему налили.

Восьмой раунд. Вначале негр проводит прямой в рот Джеффриса и сейчас же два длинных джеба в сонную артерию каждой стороны. Эти удары так легко удаются, что он смеется во все горло, говоря: "Алло, Джим! Видали вы что-нибудь подобное?" Джеффрис напоминает огромное загнанное животное в пароксизме гнева и бешенства. Ему, в свою очередь, удается провести джеб в сонную артерию, который как будто мало беспокоит негра, но заставляет Джеффриса по инерции провальсировать к канатам. Несколько человек насмешливо хохочут и свистят. Негр как бы изучает точки под ребрами и в области сердца, куда, он задумал нанести ряд ударов. Внезапно, в результате одновременного рывка, четыре перчатки боксеров встречаются в вертикальном положении над их головами. Видно, как прекрасные мышцы поясницы Джонсона плавно уступают нажиму, затем — раз! — и быстрый, как молния, апперкот летит под подбородок Джеффриса. Долгий клинч. Джефф устал и тяжело дышит. Его рот и нос представляют собой кровавую рану. Негр не прекращает болтовни и рассказывает разные истории. Гонг. Он гладит плечи Джеффриса, когда они расстаются. Тот, буквально окривевший от опухоли, улыбается и идет в свой угол тяжелой походкой. Я со своего места ощущаю веянье надушенных салфеток. Секунданты массируют ноги и грудь Джеффриса. Джонсон поворачивается на своем табурете и жмет руку Джеку Лондону, знаменитому американскому беллетристу.

Девятый раунд. Боксеры сразу же входят в клинч. Джонсон отвечает на неприличные ругательства Корбетта, который непрестанно над ним издевается, широкими улыбками и ударами в грудь противника. Внезапно Джефф сильно отталкивает Джонсона и бросает его на канаты. Можно подумать, что Джонсон намеренно не парировал этих ударов. Бой откровенно плох. На ринге только один человек. На лицо Джеффриса жалко смотреть. Он опускает голову, и его лысина блестит на солнце. Клинч. Бойцы расходятся и снова и ходят в клинч. Гонг. Джефф идет в свой угол, качая головой. Джонсон заявляет своим секундантам, что на этот раз он уверен, что нокаутирует Джеффриса.

Десятый раунд. Джонсон нападает двумя длинными ударами слева в голову и коротким свингом в правое ухо. Клинч. В то время как оба боксера исполняют нечто вроде неуклюжей польки, следует неизменный апперкот справа — бил Джонсон. От боли Джеффрис испускает стон, который слышен с моего места. Роберт Фитцсиммонс, сидящий возле меня, во всеуслышание заявляет, что это последний раунд. Этот раунд кончается длительными монотонными клинчами. Лицо Джеффриса неузнаваемо.

Одиннадцатый раунд. Целую минуту длится сеанс греко-римской борьбы. На этот раз рефери вмешивается. Освободившись, Джеффрис проводит довольно слабый джеб, но Джонсон наказывает его за это двумя прямыми в подбородок и живот, от которых "идеал американцев" содрогается сверху донизу. Внезапно Джефф пробуждается, он проникает сквозь защиту Джонсона, гоняет его из одного угла в другой, несмотря на сильное кровотечение. Джонсон применяет игру ног и искусно отступает все время с улыбкой на губах, но вскоре возникает беспорядочная свалка; Джеффрис бьет как одержимый. Джонсон больше не улыбается, изо всех сил блокирует и наконец проводит удар справа в висок. Это была последняя вспышка энергии знаменитого белого боксера. Он кончен. Его секунданты оплошали, не захватив кислорода. Сейчас он в нем очень бы нуждался. При ударе гонга Джефф идет в угол, качаясь как пьяный.

Двенадцатый раунд. Джонсон наносит подряд, один за другим, два свинга в лицо, но слегка промахивается. Клинч. Джеффрис висит на противнике. Он больше не видит. Он заявил своим секундантам, что видел на ринге двух негров. Теперь у него вздут и правый глаз. Джонсон блокирует сильный удар Джеффриса слева, направленный в область солнечного сплетения, и бьет на выбор в нос, рот и уши несчастного калифорнийца. Светло-голубые трусы Джеффриса стали мокрой тряпкой. Теперь кровь бежит ручьем по его волосатой груди. Негр не перестает его жестоко бить в течение всего этого раунда.

Тринадцатый раунд. Джеффрис держит руки опущенными и ведет игру ног. Джонсон, совершенно опустив руки вдоль туловища, кружится около него. Клинч. Джонсон наносит три мощных удара в почки. Джеффрис что-то бормочет по адресу Джонсона, чего мы не можем расслышать, и принимает решительную стойку. Джонсон поднимает локти. Никакого впечатления. Джеффрис бьет джебом. Негр опускает голову, и удар проходит мимо. Джеффрис полным голосом отпускает крепкое словцо. Негр насмехается. Никто из присутствующих ему не подражает. На Джеффриса страшно смотреть. Два долгих последовательных клинча, завершенных тремя жестокими хуками Джонсона — двумя слева и одним справа в грудь. Джеффрис плюет кровью. На негре ни одного следа удара.

Четырнадцатый раунд. Джефф подходит зигзагообразно. Его лоб, нос, рот, правое ухо, которые только что лечили, вновь начинают кровоточить, хотя Джонсон ни разу еще не ударил. Джонсон считает, что время наконец наступило, и гоняет его по рингу. Секунданты Джеффриса кричат ему как сумасшедшие. Джонсон устремляется на него и бьет двумя мощными хуками в челюсть. При каждом ударе Джеффрис качается. Это конец. Жалко смотреть. Ему удается броситься на негра и войти в клинч, который он тянет сколько может; это ему позволяет немного прийти в себя. Джонсон проводит еще два сильных хука в грудь, довольно высоко. Гонг.

Пятнадцатый раунд. Джеффрис машинально делает шаг из своего угла, сгибается, принимая свою знаменитую низкую стойку, вытягивает правую руку... и бессмысленно ждет, не понимая, что он делает... Тогда Джонсон медленно подходит с уверенностью тореадора перед загнанным быком и поднимает ему голову молниеносным свингом. Белый чемпион делает полный оборот и падает без чувств на спину перед оцепеневшими друзьями, которые в первый раз видят его в таком положении. Большая струя крови заливает ему лицо. Риккард отталкивает от него Джонсона, который, как тигр, принял стойку и ждет, чтобы противник поднялся. Джек Джеффрис, брат калифорнийца, под влиянием порыва, когда считается седьмая секунда, прыгает на ринг и ставит Джеффриса на ноги. Ни одного крика протеста в трепещущей толпе. Все встали. Джеффрис теперь снова на ногах и старается закрыться от своего черного палача руками, которые еле поднимает. Но тот добивает его как раз посреди ринга четырьмя или пятью молниеносными ударами, из которых один надрывает несчастному белому боксеру ухо. Жалкая окровавленная масса лежит на спине, руки схватились за канаты. После десятой секунды Джонсон наклоняется, чтобы осторожно поднять своего противника за плечи, но тут начинается суматоха. Корбетт уже на ринге и машет салфеткой, как бы для того, чтобы показать, что нокаут не зачтен. Секунданты Джонсона окружают его. Он протягивает руки к жене, которая окликает его и посылает ему из ложи воздушные поцелуи".

Этот бой со всех точек зрения побил все предыдущие рекорды: рекорд изумления и грусти среди американцев, рекорд радости у негров, рекорд числа зрителей, сбора и вознаграждения боксерам. В тот же день телефон и телеграф разнесли из маленького городка Рено во все штаты известие о победе черного чемпиона мира и поражении крупнейшего белого чемпиона. Днем позже началось то же, что и два года назад после матча Джонсон — Бернс, но в еще более радикальной форме. Как будто победа чернокожего боксера избавляла негров в южных штатах от угнетения.

5 июля 1910 года становится "черным днем" Америки. В этот день было подожжено множество домов, убито 19 белых, из которых, большинство женщины, 250 человек получили тяжелые ранения. Для наведения порядка пришлось вызывать войска. Пять тысяч негров было упрятано за решетку.

Боксерский матч чуть было не породил революцию. Но белые держали и своих руках практически все. И, естественно, в их руках была пресса. В печати появились провокационные статьи, призывающие к погромам черных. Результат матча стоил уже сотен жизней несчастных невинных негров. Сколько их было — никто не знает. Вот, оказывается, что может сделать матч боксеров